Восходящий к лат. слову «pax» («мир») термин, который обозначает самые разные взгляды на войну. Так, сторонники одного из крайних подходов называют пацифистом всякого, кто желает мира, — однако такое желание могут разделять и те, кто ведет войну, и те, кто отказывается принимать в ней участие. Сторонники противоположной крайности называют пацифизмом отказ от проявления силы и принуждения в какой бы то ни было форме. Промежуточная точка зрения иногда отличает непротивление (отказ от насилия в любой форме) от пацифизма (отказ от участия в войне, но признание возможности использовать ненасильственное давление). Нам представляется целесообразным соотносить слово «пацифизм» с той частью спектра, края включает, по крайней мере, отказ от участия в войне.
История
Пацифизм представляет собой один из трех возможных подходов Церкви к войне и в некотором смысле существовал на протяжении всей истории христианской Церкви. Лишь начиная с IV в. он уступил место теории «справедливой войны» и идее «крестового похода» (военные действия, обусловленные святой целью). Ранняя христианская Церковь была пацифистской — о солдатах-христианах в римской армии до 170-80 гг. н.э. ничего не известно. В последующую эпоху появились и христиане в армии, и авторы, не разделяющие пацифистской позиции, — напр., Тертуллиан. Некоторые христианские писатели санкционировали исполнение полицейских функций и военной службы при том условии, что пролитие крови и убийства недопустимы.
При императоре Константине, который отождествлял интересы империи с интересами христианства, солдаты-христиане стали повсеместным явлением. При императоре Феодосии II только христиан принимали на военную службу. Когда перед римской цивилизацией (а значит, и неотделимого от нее христианства) возникла угроза вторжения варваров, Августин выдвинул идею, восходящую к римской стоической философии и впервые сформулированную в христианском духе Амвросием, края получила название теории «справедливой войны». Эта теория не защищала войну, а определяла условия, при которых христианин мог в ней участвовать; сама же она определялась как печальная необходимость, без которой невозможно сохранить цивилизацию, а значит — и христианство. Со времен Августина теорию «справедливой войны » в той или иной форме разделяли основные христианские традиции.
В Средние века из еще одной попытки ограничить условия ведения войны родилась идея » крестового похода «. Понятия «мира Божьего» и «перемирия Божьего» ограничивали время боевых действий и запрещали участие в них клириков. Внедряя эти ограничения, Церковь сама пришла к мысли об использовании военной силы — ради святой цели, для установления мира. Такая концепция привела к Крестовым походам- попыткам освободить Святую землю от мусульман. Папа Урбан II призвал к Первому крестовому походу в 1095 г; с тех пор «крестовый поход», в его религиозной и светской версии, стал частью церковной традиции.
В период Средневековья пацифизм исповедовали сектантские группы. Отказывались проходить военную службу вальденсы и францисканцы-терциарии. Пацифистами были катары. Движение гуситов разделилось — одна часть, возглавляемая слепым военачальником Яном Жижкой, отстаивала идею крестовых походов, другая, под руководством Петра Хельчицкого, выражала пацифистские взгляды.
В период Ренессанса и Реформации практическое воплощение получили все три подхода. Ренессансный гуманизм развивал пацифистский дух, наиболее ярко проявившийся у Эразма. Гуманистический пацифизм обращался к таким философским и теологическим принципам, как человечность, братство всех людей — детей Божьих, способность разумных индивидов управлять собой и своим положением на рациональной основе.
Все протестантские церкви, за исключением анабаптистов, признавали доставшуюся им в наследие концепцию «справедливой войны». Лютер говорил о двух царствах — Божьем и человеческом. Хотя он отвергал идею крестовых походов, уважение к государству, учрежденному Богом для обеспечения порядка и наказания зла в земном царстве, сделало его решительным защитником «справедливой войны».
Реформаты, в свою очередь, взяли на вооружение концепцию крестовых походов, видя в государстве не только хранителя порядка, но также и инструмент насаждения истинной религии, — Цвингли умер в ходе религиозной войны, Кальвин допускал бунт против несправедливого правителя, Беза отстаивал не только право, но и обязанность христиан восставать против тирании. Слова Кромвеля о Божьем благословении, которое получила резня католиков при Дрогхеде, иллюстрируют идею крестового похода в английском пуританстве.
Наряду с религиозными войнами XVI и XVII вв., развивались пацифистские традиции, которые в основном сохраняли неприятие войны. Пацифизм укреплялся как центральная идея анабаптистов, которые не только отвергли меч войны, но и отказались от участия в политической жизни. Хотя представления анабаптистов о двух царствах очень близки лютеровским, они отвергали всякую возможность для христиан применять меч власти в земном царстве. Когда Александр Мак в 1708 г. организовал Церковь братьев, анабаптизм, в диалектическом сочетании с пиетизмом, стал ее главной движущей силой.
Квакеры, появившиеся в сер. XVII в., отличали Царство Божье от царства земного; в то же время они не совсем потеряли надежду на мир и включались в политическую борьбу, правда не участвуя в боевых действиях. В ненасильственной политической активности квакеров по достижению мира и справедливости важную роль играло обращение к индивидуальному человеческому сознанию. Т.о., анабаптисты (непосредственные предшественники меннонитов) в наибольшей степени уклонялись от участия в жизни государства, а квакеры принимали в ней участие. Церковь братьев занимала промежуточную позицию.
Все войны в Сев. Америке — столкновения пуритан с индейцами, Гражданская и мировые войны — получили обоснование в религиозной и секулярной версиях теории «справедливой войны» и идеи «крестового похода». Напр., Первая мировая война, которая собиралась «сделать мир безопасным для демократии», представляла собой секулярный крестовый поход. На протяжении всей своей североамериканской истории меннониты, Братья и квакеры последовательно, хотя порой и несколько неуклюже, свидетельствовали против войны и отказывались в ней участвовать. В XX в. их стали называть «исторически мирными» церквами.
В XIX в. появился целый ряд национальных и международных пацифистских обществ. В начале Первой мировой войны, в 1915 г., было основано Братство примирения — международная и межденоминационная религиозная пацифистская организация. Сегодня она продолжает действовать как межрелигиозная организация борьбы за мир. Между двумя мировыми войнами, как реакция на ужасы Первой мировой войны и подогреваемая оптимистической верой в человеческий разум, увидела свет новая волна пацифистского движения и внутри, и вне церквей. В попытках установить мир использовались и политические средства (создание Лиги Наций), и ненасильственное давление, напр. деятельность Ганди, требовавшего вывода британских войск из Индии.
В кон. 1960-х гг., когда возрастала угроза ядерного холокоста и люди все больше понимали, что военное решение не поможет уладить конфликты, опять проявился общественный интерес к пацифистской деятельности. Помимо «исторически мирных» церквей, деноминации, которые раньше признавали идеи «справедливой войны» и «крестового похода», заявили о пацифистских взглядах в рамках своих традиций. В пример можно привести Пастырскую конституцию «О Церкви в современном мире» Второго Ватиканского собора, где впервые пацифизм оказался совместимым с католическим учением, и Декларацию Объединенной пресвитерианской церкви (США) «Миротворчество. Призыв верующего».
Интеллектуальный базис пацифизма
Пацифизм охватывает многие формы неприятия войны и опирается на целый ряд философских, теологических и библейских источников, не всегда только христианских. Пацифистские убеждения могут проистекать из различных прагматических и утилитарных соображений. Осознание тотально разрушительного характера современной войны и невозможности с ее помощью разрешить конфликт приводит к выводу, что в интересах человечества следует избегать ее на всех уровнях — от каждого отдельного человека до всего человеческого рода. Особенный вес таким аргументам в последнее время придала угроза ядерной войны, вследствие чего они получили название «ядерного пацифизма».
За этими аргументами скрываются различные побудительные мотивы. Пацифизм может служить логическим расширением категорического императива: война недопустима, исходя из убеждений в уникальности и священности человеческой жизни, — убеждений, основанных на интуиции, логике либо божественном откровении. Некоторые считают, что кротость пацифистов может не только прервать цепь насилия, способного породить новые, более жестокие действия, но и воздействует на сознание врага, который становится другом.
Пацифизм — отражение и итог целого ряда социально-политических стратегий. Многие считают, что политические меры (переговоры о запрещении ядерных вооружений, укрепление международного сотрудничества) гораздо более эффективны для достижения мира, чем война. Ненасильственные методы способны не только помешать взрыву насилия, но и послужить более справедливому устройству общества — даже вопреки его воле; в пример можно привести деятельность Ганди и движение Mapтина Лютера Кинга мл., который добивался равных прав для черного населения.
Преобладая в ранней Церкви, пацифизм целиком укладывается в христианскую традицию и имеет особую теологическую и библейскую основу. Пацифисты опираются на авторитет Библии, используют Декалог и Нагорную проповедь. Боговоплощение и священническое служение Христа делают его учение авторитетным и обязательным для последователей. Пацифизм находит питательную почву и в более общих библейских предписаниях, таких, как призыв раскрыть всем людям Божью любовь и свидетельствовать о Царстве Божьем на земле.
Примеры Иисуса и ранней Церкви также служат источником христианского пацифизма. Боговоплощение Иисуса предполагает, что действия Христа отражают Божью волю. Подражание Христу и подчинение приказу «следуй за мной» требует пацифизма от христиан, как последователей Христа. Следование за Иисусом предполагает, что вместе с Ним они претерпят страдания во имя Царства Божьего, не оказывая сопротивления насилием. Начиная с поколения, крое непосредственно возглавлял Иисус, Церковь I в. демонстрирует верность Его пацифистскому примеру.
Идеи пацифизма находят поддержку и в главных теологических положениях христианства. Прежде всего, жизнь — священный дар Божий, и никто не имеет права отнимать ее. Божественный источник жизни ведет напрямую к братству всех людей, к установленной Богом жизненной цели для детей Божьих. Еели каждый человек в реальности или в потенции — дитя Божье, то никакой христианин не вправе отнять у него жизнь. Подобным же образом присутствие Царства Божьего на земле соединяет всех людей под сенью Божьего закона и запрещает насилие по отношению к кому бы то ни было.
J.D. Weaver (пер. Ю.Т.)
Библиография:
R.H. Bainton, ChristianAttitudes Toward War and Peace;
P. Brock, Pacifism in the United States;
R. G. Clouse, ed., War: Four Christian Views;
J.G. Davies, Christians, Politics and Violent Revolution;
V. Eller, War and Peace from Genesis to Revelation;
J. Ellul, Violence Reflections from a Christian Perspective;
J. Ferguson, The Politics of Love; E. Guinan, ed., Peace and Nonviolence;
G.F. Hershberger, War, Peace, and Nonresistance;
A.F. Holmes, ed., War and Christian Ethics;
J.M. Hornus, It Is Not Lawful for Me to Fight;
J. Lassere, War and the Gospel;
M.C. Lind, Yahweh Is a Warrior;
G.H.C. Macgregor, The NT Basis of Pacifism;
R. McSorley, NT Basis of Peace Making;
P. Mayer, ed.. The Pacifist Conscience;
W. R. Miller, NonViolence: A Christian Interpretation;
G. Nuttali, Christian Pacifism in History;
C.G. Rutenber, The Dagger and the Cross;
G. Sharp, Exploring Nonviolent AItematives and The Politics of Nonviolent Action;
R.J. Sider, Christ and Violence;
R. K. Ullman, Between God and History;
A. Weinberg and L. Weinberg, eds., Instead of Violence;
J. C. Wenger, Pacifism and Biblical Nonresistance;
J. H. Yoder, Nevertheless: Varieties of Religious Pacifism;
J. H. Yoder, The Original Revolution;
J. H. Yoder, The Politics of Jesus.
Источник: Теологический энциклопедический словарь. Под ред. Уолтера Элвелла, М: Духовное возрождение, 2003, с. 844-846.
